По закону, объявление амнистии находится в
исключительной компетенции Государственной думы. Но вопрос можно считать
решенным – законопроект благословил президент. Он же заявил о
необходимости его срочного принятия с трибуны Петербургского
экономического форума. До этого, напомним, документ, разработанный по
инициативе бизнес-омбудсмена Бориса Титова, глава государства назвал
сырым и отправил на доработку. Судя по всему, таковая прошла успешно. Из
50 заявленных ранее статей УК в «прощенном списке» остались только 30. А
из 110 тысяч предполагаемых прощенных, видимо, останутся 5 – 6 тысяч.
Напомним, амнистией называется полное или
частичное освобождение от наказания, замена наказания на более мягкое
или (для тех, кто еще не осужден) прекращение уголовного преследования.
Амнистия не отменяет приговор суда и не делает человека невиновным. Это
не более чем акт гуманности и милосердия со стороны государства. В связи
с чем некоторые от нее отказываются и требуют оправдания через суд –
вспомним, к примеру, генерала Варенникова, который был обвинен в измене
Родине за участие в ГКЧП, но быть «прощенным» не захотел и впоследствии
был оправдан судом.
Как констатирует всезнающая «Википедия», в России (СССР, потом снова
России) с 1905 года амнистии проводились 36 раз. В советское время
амнистировали жертв сталинских репрессий, а также лиц, сотрудничавших с
гитлеровскими оккупантами. Амнистии также приурочивались к годовщине
Великой Октябрьской социалистической революции. А незадолго до распада
великой страны неожиданно амнистировали военнослужащих, уклонившихся от
военной службы.
В постсоветскую эпоху амнистии объявляли к юбилеям
Победы в Великой Отечественной войне. В 2001-м – в отношении
несовершеннолетних и женщин, в 2003-м – в честь принятия Конституции
Чеченской Республики. В 2006-м (дважды!) – в честь 100-летия российского
парламентаризма и «в отношении лиц, совершивших преступления в период
проведения контртеррористических операций на территориях субъектов
Российской Федерации, находящихся в пределах Южного федерального
округа».
Как видим, милосердие изливалось на узников либо по
праздникам, либо по причинам политическим. Причем состав прощенных был
примерно один и тот же: осужденные впервые, за нетяжкие преступления, на
малые сроки, а также инвалиды, ветераны, старики, женщины и дети
(таковых прощали не только в 2001-м, но и по всем остальным случаям).
Бизнесменов до сих пор не амнистировали никогда.
Что случилось? Праздника, достойного такого события
(проводимого, заметим, буквально в пожарном порядке), вроде никакого нет
(если, правда, не считать кстати подвернувшегося 20-летия Конституции). Остается одно – политика!
Прямо скажем, такой вывод не требует особо
выдающегося ума или проницательности. Достаточно взглянуть на показатели
нашей экономики. Как ни пыжатся ее «генералы», стараясь изобразить
оптимизм, а вынуждены признать: дела наши невеселы. Темпы роста
замедляются, инвестиции отнюдь потоком не льются. Не спасает даже
«палочка-выручалочка» – сравнительно высокая цена на нефть.
Нужно что-то придумывать. И без молодых, здоровых,
предприимчивых мужиков сейчас дело просто труба. На них вся надежда. Они
должны не только включиться в практическую работу по спасению
экономики, но и внушить народу веру в гуманность и справедливость
власти. Кто пакует чемоданы, собираясь «валить», остановитесь! Кто
готовится деньги уводить «за бугор» – вкладывайте здесь! Власть за нас!
Объяснение своему гуманизму, правда, власть нашла с
юридической точки зрения весьма спорное. Дескать, многие осуждены не
слишком справедливо или слишком сурово. У нас гуманизируется
законодательство, и некоторые в свете новых веяний оказались вовсе не
преступниками. Разумеется, от более или менее юридически грамотных людей
сразу поступили очевидные вопросы.
Если кто-то осужден несправедливо или слишком сурово,
давайте пересмотрим приговоры и примерно накажем тех, кто их вынес. А
так они же все на своих местах и снова несправедливости творят! Если же
закон смягчился, то (и это знает любой первокурсник юрфака!) он имеет
обратную силу. И человек, внезапно оказавшийся не преступником (или
виновным в менее тяжком, не предполагающем лишения свободы
преступлении), должен быть освобожден немедленно, независимо от
амнистии!
Но тогда все будет незаметно и скучно. Не будет
праздника. Или, выражаясь по-современному, пиар-акции. Иначе, извините,
назвать это мероприятие не поворачивается язык.
Амнистия предполагает покаяние. Человек считает себя
несправедливо осужденным, а он должен сознаться в преступлении. Сильный
на это не пойдет и останется досиживать срок. Слабый плюнет и покается. И
окажется на свободе.
На свободу выйдут также те, «кто уже возместил или
согласен возместить убытки потерпевшим». Обещал жениться или женился –
это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Надо ли говорить, что
большинство будут не возмещать, а «соглашаться». А потом передумывать. А
у амнистии, если кто не знает, обратного хода нет.
Человека, по сути, подталкивают: солги – и выйдешь на
свободу. И тот, кто на это пошел, тот и станет тем самым «спасительным
ресурсом», на который рассчитывает г-н Титов.
Между тем каждый год из наших мест заключения на
условно-досрочное освобождение уходят 200 тысяч человек. Из них
значительное число осужденных за экономические преступления – явно
больше, чем предполагается амнистировать (исполнение амнистии к тому же,
как предполагают, растянется на два года). Все происходит буднично, в
рабочем режиме. Об этом не заявляют на форумах, не говорят в Думе. Эти
люди выходят, растворяются на просторах России. Но зримого
экономического эффекта от их возвращения почему-то не наблюдается.
Михаил РУТМАН |
Главная 
