(2 Кор. 1, 5-11; Лк. 5, 27-32). "Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию". Какое утешение для грешников! Но надобно отстать от грехов и творить одно добро; да и творя добро, все же почитать себя грешником и притом не на языке, а в сердце. Не греши, а все же, как настоящий грешник, кайся и взывай ко Господу о помиловании. Когда будешь так настроен, значит стоишь во истине; коль же скоро поддашься на праведность и станешь считать себя безгрешным, знай, что ты уклоняешься от пути правого и пошел к тем, которым нет спасения. Как совместить исправную жизнь с чувствами грешности - об этом спрашивают только книжники, которые пишут, а не делают; кто идет деятельным путем, для того это ясно до того, что он понять не может, как можно быть тому иначе.

22.10/09.10

 

"Жив Господь Израилев, перед Которым я стою" (3 Цар. 17, 1)

... Читать дальше »

(Фил. 3, 3-10; Лк. 7, 31-35). "С кем сравню людей рода сего?", т. е. неверов? Если Господь делает этот вопрос как-будто в недоумении, не тем ли более прилично нам недоумевать о явлениях неверия? Казалось бы, как идти против всесторонней очевидности? - и однако же идут. Что сатана противится - это не дивно; его имя такое: противник истины и добра; ясно видит, что Бог есть, что Он будет судить его и осудит, что казнь ему уже уготована, а все идет наперекор, и не для чего другого, как только на зло и, следовательно, на большую себе пагубу. Уж не этот ли дух богоборства владеет и неверами? По крайней мере, по тем понятиям какие имеем мы о душе и ее действиях, неверие, при очевидности оснований веры, необъяснимо, равно как необъяснимо и рабство грешника греху, когда он узнает ясно, что грех губит его. И какое еще противоречие! Только неверы и страстолюбцы отвергают бытие сатаны и нечистых духов. Те, которым бы больше всего надо было бы стоять за них, совсем отступаются от них. Не от них ли самих и наука-то эта? Темные тьму любят и научают говорить, что их нет и что в нравственном мире строится само собою. без их козней и коварства.

21.10/08.10


"И вот женщина, которая была грешница, узнавши, что Он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром"
(Лк. 7, 37)



Не храните алавастровые сосуды вашей любви и участия к ближним без употребления до самой их смерти, возлейте на них драгоценное миро сочувствия, пока они живы. Скажите им слово утешения, пока они могут слышать его, усладите жизнь их подвигами любви, пока ваша любовь может их утешать и радовать. То доброе слово, которое вы скажете о них, когда их уже не будет, скажите лучше при них. Те цветы, которыми вы хотите украсить их могилу, несите лучше теперь, чтобы оживить их земное жилище. Друзья наши часто нуждаются в сочувствии, в поддержке, не станем же отказывать им в этом теперь, пока оно им дорого, и раскроем перед ними при жизни наши алавастровые сосуды, чтобы освежить и ободрить их в час одиночества. Научимся, как та женщина, пока еще не поздно, "делать, что можем, и предварять помазывать тела их".
За гробом мы уже ничем не можем помочь нашим братиям; пред открытою могилой любовь наша бессильна, и цветы наши не обдадут уже благоуханием протекшую жизнь.

(Фил. 3, 1-5; Лк. 7, 17-30). Св. Иоанн Предтеча посылает учеников своих спросить Господа: Он ли Тот, Который должен придти или другого ожидать надобно? Не для себя он так спрашивал, ибо знал точно кто Иисус Христос, будучи извещен об этом с неба, но для учеников. И ученики искали решения этого вопроса не из совопросничества, а из искреннего желания знать истину. Таковым нет нужды много говорить; Господь и не говорит, а только указывает на то, что было в ту пору Им совершено. Божественные дела свидетельствовали о божестве Его. Это было так очевидно, что вопрошавшие не стали уже больше вопрошать. Так и всегда. Сила Божия живет в Церкви; искренний искатель истины тотчас осязает се и удостоверяется в истине. Это опытное удостоверение полагает конец всем вопросам и совершенно успокаивает. Кто же не хочет верить, и, потеряв веру, начинает искать в Церкви и христианстве не основания веры, а поводов как бы оправдать свое неверие, тому никакие указания не кажутся удовлетворительными. Неверие же свое он считает основательным, хоть основания его мелочны и ничтожны. Того хочет его сердце, - потому все и сносно.

Как религиовед должен относиться к предмету своего исследования? Сможет ли он быть объективным, как требует наука, если является адептом религии, которую изучает? И не будет ли его исследование относиться к совсем другой дисциплине – теологии? А если он – приверженец иной традиции, то, опять-таки, сможет ли проявить должную объективность по отношению к «чужой вере», а не смотреть на нее свысока? И наконец, если он – атеист и вовсе не верит в Бога или богов, то сможет ли объективно – повторим это ключевое слово – изучать то, в существовании чего не уверен или что считает «предрассудком»?

Синтоистский священник

Ответить на все эти вопросы не так-то просто. Может показаться, что перед нами тупик, но тем не менее наука о религии успешно развивается уже не одно столетие. Я не берусь судить «вообще» и давать однозначные ответы, а хочу лишь рассказать о человеке, который получил всемирное признание как ученый, оставаясь приверженцем традиции, которую описывал и изучал и которую сумел сделать понятной представителям других культур и конфессий. Это японский религиовед Като Гэнти (Kato Genchi (1873-1965)), один из основоположников научного изучения Синто – того, что в Японии называют синтогаку («наука о Синто»).

Синто так же древен, как сама Япония. Младший современник Като, историк Синто и японской мысли Мураока Цунэцугу писал: «Синтоистская мысль в Японии возникла и развивалась в рамках изучения и интерпретации синт ... Читать дальше »

18.10/05.10


"Они увидели Иисуса, идущего по морю... и испугались..."
(Ин. 6, 19)



Когда мы призываем Господа в нашей немощи, готовы ли мы Его узнать, в каком бы облике Он ни явился нам? Мы молимся, не предоставляя Ему возможности ответить так, как Ему угодно, на наши молитвы. Мы как бы предписываем Ему и способ, и время ответа.
Ученики призывали Его в опасности, ждали Его, тосковали по Нему - а теперь, когда Он явился перед ними, они "испугались". Почему же? Только потому, что Он явился в новом виде, не так, как они ожидали. Быть может, они представляли себе Его плывущим к ним навстречу в челноке или же ожидали, что Он внезапно очутится между ними на корабле. Как бы то ни было, они "все видели Его, и испугались" (Мк. 6, 50). Однако, по-видимому, не было никакой причины бояться Того, Кто приближался к ним среди ночной темноты в сиянье небесного света, Кто шел по непокорным волнам, не поддаваясь им. Неужели они не узнали своего Учителя, не поняли, что "путь Его в море, и стезя Его в водах великих, и следы Его неведомы" (Пс. 76, 20). Зачем же страшиться света, который открывает Его нашим взорам? Потому ли только, что в этом чудном явлении видится нечто сверхъестественное, как бы из другого мира?
Мы, может быть, ждем помощи известного рода, а она является совершенно иначе. Мы зовем Господа, когда находят сумерки, Он же приближается к нам в четвертую стражу ночи. Мы ищем избавления по нашим узким земным понятиям, а Он озаряет нас лучами небесног ... Читать дальше »

(Фил. 2, 12-16; Лк. 6, 24-30). Горе богатым, насыщенным, смеющимся, хвалимым; напротив, благо тем, которые терпят всякую напраслину, побои, ограбления, насильные утруждения, - совсем наперекор тому, как обычно судят и чувствуют люди! Мысли Божии отстоят от помышлений человеческих, как небо от земли. Да и как же иначе. Мы в изгнании, а изгнанникам не дивны обиды и оскорбления. Мы под эпитимиею , а эпитимия и состоит в лишениях и трудах. Мы больны: а больным полезнее горькие лекарства. И Сам Спаситель вовсю жизнь Свою не имел где главу подклонить и кончил ее на кресте - с какой же стати иметь лучшую участь последователям Его? Дух Христов - дух готовности все терпеть и благодушно нести все скорбное. Утешность, гонор, пышность, довольство, чужды его исканий и вкусов. Путь его лежит по безплодной, безотрадной пустыне. Образец - сорокалетнее странствование израильтян по пустыне. Кто же следует этим путем? Всякий, кто за пустынею зрит Ханаан, кипящий медом и млеком. Во время странствования своего и он получает манну, но не от земли, а с неба, не телесно, а духовно. Вся слава - внутрь.

17.10/04.10

 

"Илия отошел в пустыню, и пришед сел под можжевеловым кустом, и просил смерти себе и сказал: "довольно уж, Господи, возьми душу мою" (3 Цар. 19, 4)

... Читать дальше »

(2 Кор. 11, 31-12, 9; Лк. 6, 31-36). Коренная, исходная заповедь - люби. Малое слово, а выражает всеобъятное дело. Легко сказать люби, но не легко достигнуть в должную меру любви. Не совсем ясно и то, как этого достигнуть; потому-то Спаситель обставляет эту заповедь другими пояснительными правилами: люби, "как самого себя; и как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними". Тут указывается мера любви, можно сказать, безмерная; ибо есть ли мера любви к самому себе и есть ли добро, которого не пожелал бы себе кто от других? Между тем, однако, это предписание не неисполнимо. Все дело стоит за тем, чтобы войти в совершенное сочувствие с другими так, чтобы их чувства вполне переносить на себя, чувствовать так, как они чувствуют. Когда это будет, нечего и указывать, что в каком случае надо сделать для других: само сердце укажет. Ты только позаботься поддерживать сочувствие, а то тотчас подойдет эгоизм и возвратит тебя к себе и заключит в себя. Тогда и пальцем не пошевелишь для другого и смотреть на него не станешь, хоть умри он. Когда сказал Господь: люби ближнего, как самого себя, то хотел, чтобы вместо нас, стал в нас, т. е. в сердце нашем, ближний. Если же там по старому будет стоять наше "я", то не жди добра.